В Екатеринбурге в июне прошла большая конференция по психиатрии, одной из ее тем стала судебно-психиатрическая экспертиза в делах о телефонном мошенничестве. Хотя многие жертвы аферистов настаивают, что не могли отвечать за свои действия, чаще всего это не так. О том, почему психически здоровые люди следуют указаниям мошенников и как выйти из депрессии тем, кто уже потерял деньги, «ФедералПресс» рассказал заместитель главного врача Свердловской областной клинической психиатрической больницы, руководитель Свердловского областного центра судебной психиатрии, кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии, психотерапии и наркологии УГМУ Александр Ружников.

Сложности экспертизы

Александр Юрьевич, в чем особенности судебно-психиатрической экспертизы жертв телефонного мошенничества?

— Как правило, судебно-психиатрическая экспертиза проводится в ситуациях, когда следствию важно понимать, влияло ли психическое расстройство на способность человека понимать суть происходящего, руководить своими действиями и прогнозировать последствия. Поэтому чаще всего ее проводят в отношении подозреваемых и обвиняемых, но в последнее время много экспертиз назначается и в отношении потерпевших. Раньше это были в основном потерпевшие по делам о причинении вреда здоровью или по преступлениям против половой неприкосновенности.

Ситуация с телефонными мошенниками возникла относительно недавно, и здесь следователю очень важно выяснить ряд принципиальных особенностей, например: понимал ли человек, в отношении которого совершено преступление, суть происходящего, мог ли он руководить своими действиями и оказывать сопротивление, может ли он в настоящее время давать показания о произошедших событиях. И если для работы с другими категориями потерпевших уже есть методология с конкретными вопросами и вариантами ответов, то с жертвами телефонных мошенников приходится разрабатывать новые подходы для производства экспертиз и ответов на поставленные вопросы.

Напомню: экспертиза должна оценить влияние психического расстройства на действия человека в юридически значимой ситуации. В некоторых случаях речь может идти не о болезни, а о личностных особенностях, тогда ответы на поставленные следствием вопросы дают психологи. То есть человек является психически здоровым, но его личностные особенности могут оказать существенное влияние на принятие решений и поведение в конкретной ситуации. И как раз жертвы телефонного мошенничества – это чаще всего психически здоровые люди. Когда у человека нет психического расстройства, то утверждать, что он не понимал сути происходящего и не мог руководить своими действиями, весьма и весьма сложно. На бытовом уровне часто встречаются такие термины, как «гипноз», «программирование», но это хорошо на уровне обывательской беседы. При расследовании уголовного дела такие аргументы не могут быть приняты во внимание как весомые доказательства.

Проблема телефонного мошенничества сложна и тем, что у человека может измениться процессуальный статус. То есть в начале он является потерпевшим, потому что лишился денег или другого имущества. Но по мере развития ситуации, пытаясь вернуть утраченное, под влиянием мошенников он сам начинает совершать противоправные действия и сам переходит в категорию обвиняемых. Из средств массовой информации нам известно много случаев, когда жертвы телефонных мошенников совершали поджоги военкоматов или устраивали провокации в общественных местах. Есть и еще одна сторона: помимо уголовного дела возникают и гражданско-правовые отношения, и люди пытаются признать недействительными сделки, которые они совершили под влиянием мошенников.

Таким образом, нам важно понимать, какие критерии нужно выявить в рамках судебно-психиатрической экспертизы, как их оценить и как сформулировать свои ответы для правоохранительных органов.

Какие проблемы обсуждались на круглом столе в Екатеринбурге?

— Дискуссии на эту тему активно ведутся на протяжении последних двух лет. Еще одной площадкой, где обсуждались вопросы судебно-психиатрической оценки жертв телефонного мошенничества, стала Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психиатрия, наркология, нейронауки. Междисциплинарный возраст-специфический подход. Фундаментальные, диагностические, правовые аспекты», проходившая в Екатеринбурге 5–6 июня 2025 года.

На наш круглый стол мы пригласили следователей, прокуроров, судей, чтобы услышать их позицию и их запрос, а также поделиться своими мыслями. По результатам дискуссии мы не пришли к какому-то однозначному решению, но, по крайней мере, прояснили позиции каждой из этих сторон.

Одним из предложений, прозвучавших от участников дискуссии, было инициировать обращение в Верховный суд с просьбой разъяснить, какие вопросы мы должны решать. После получения необходимых разъяснений эксперты смогут выстроить методологию экспертного исследования и сформулировать подходы для ответов на поставленные вопросы.

И какой все же взгляд на проблему у психиатров?

— Взгляд психиатра достаточно простой. Если мы выявляем психическое расстройство, то оцениваем характер его влияния на понимание особенностей ситуации и возможность самостоятельного и осознанного принятия решения. Если психическое расстройство не выявлено, то делается вывод о том, что человек потенциально мог понимать, что происходит, потенциально мог руководить своими действиями и, соответственно, оказывать сопротивление внешнему воздействию. А вот хотел или не хотел – это уже вопрос личного выбора каждого человека.

Да, когда старушке рассказывают, что ее сын попал в ДТП, а он уже десять лет как умер.

— Именно, это уже нарастающее слабоумие. Естественно, в подобных ситуациях мы говорим о том, что человек не понимал сути происходящего и не мог руководить своими действиями. И уже следствие, исходя из этого, делает вывод о беспомощном состоянии.

А вот со здоровыми жертвами мошенников ситуация иная. Скажем, три года назад в информационном пространстве эта проблема не обсуждалась. Когда люди подвергались этому воздействию, то, исходя из просоциальных установок, они полагали, что действуют в рамках своих социальных обязательств. Сейчас все иначе: эта проблема обсуждается на всех уровнях. Вводится «период охлаждения» перед выдачей банковского кредита, сотовые операторы должны проверять номера, с которых ведутся длительные разговоры, на предмет мошенничества, кругом масса информации о самих схемах мошенников. И поэтому говорить о том, что люди, которые попали под влияние мошенников, ничего не знали, весьма сложно.

Манипулятивные техники

Как тогда объяснить изменение поведения, когда пенсионер, редко выходивший на улицу, вдруг едет в другой город или даже совершает поджоги? Почему отключается критика?

— Это, наверное, самый сложный вопрос, поскольку нельзя сказать, что критика тут отключается полностью. У больных это действительно так, а здесь затрагиваются тонкие струны в психике, которые позволяют манипулировать человеком здоровым или с небольшими отклонениями. Объяснить это с позиции психологии или психиатрии далеко не всегда возможно. И, кстати, у психологов несколько иная позиция, они могут порой обосновать беспомощность и на фоне психического здоровья.

Когда люди говорят, что подверглись «гипнозу», находились в «трансовом состоянии», ничего не понимали, это не всегда соответствует действительности. Это такой самоотчет, а на самом деле в моменте входа в ситуацию человек руководствовался вполне понятными корыстными мотивами. «– Вы хотите заработать миллион за один день? – Да, хочу. – Выполняйте мои инструкции». Этот корыстный мотив затягивает человека в ситуацию, из которой он не может выйти, потому что он уже потерял деньги. И говорить о том, что такие люди с самого начала ничего не понимали, весьма сложно, даже невозможно.

Все манипулятивные техники, которые используются мошенниками, рассчитаны на то, что человек имеет определенные установки, мотивы, живет в социальном окружении, где действуют определенные нормы. Но, будучи тонкими психологами, мошенники этим пользуются. И тем не менее это не позволяет говорить о том, что все жертвы беспомощны.

Знаете, есть такой популярный мем, где пенсионер, когда ему родственники помогают настроить телефон, говорит: ничего не вижу, ничего не понимаю. А когда звонят мошенники, он сразу же: да-да, отключить брандмауэр, настроить установщик… А почему так происходит?

— Здесь нужно понять, какая внутренняя струна затронута. Один момент я вам указал – корыстный. Есть другой, когда пенсионеру говорят, что он своими действиями должен оказать помощь государству и снова оказаться нужным обществу. И здесь подтягивается проблема социального одиночества. Живя среди людей, пенсионеры, по сути, одиноки: у них нет близкого человека, с которым они могли бы пообщаться, у них нет возможности проявить себя в социальном плане, как они делали это раньше. Ведь часто жертвами становятся люди, которые до выхода на пенсию занимали определенные должности, принимали решения, жили в ситуации повышенной ответственности. И входом в ситуацию мошенничества становится момент, когда они снова начинают ощущать себя нужными, причастными к жизни общества в целом.

Вообще у каждого из нас есть свои особенности, которые делают нас теми индивидуумами, которыми мы являемся. И люди, которые занимаются мошенничеством, умело находят ключи к каждой личности. Но то, что это случилось, не означает, что человек был абсолютно не в состоянии сопротивляться внешнему психологическому воздействию, ничего не понимал и не мог оказать сопротивление.

Если посмотреть на действия, которые люди совершают под влиянием мошенников, то, как правило, они направлены на причинение имущественного ущерба государственным или общественным учреждениям. Однако о совершенных особо тяжких преступлениях против личности речи практически никогда не идет. Есть все-таки очень серьезные грани, которые невозможно перейти даже в таком состоянии «суженного сознания».

Правила, которые нельзя игнорировать

Мы говорим о пенсионерах, но в последнее время очень часто и подростки тоже становятся жертвами мошенников. Есть ли у них какие-то особенности?

— С подростками ситуация иная, поскольку незрелая личность сама по себе уязвима. Здесь важны профилактические мероприятия, направленные на то, что на звонки с незнакомых номеров отвечать нельзя, что информацией, связанной с материальным положением семьи, нельзя делиться с окружающими.

У нас семьи делятся на благополучные и неблагополучные, но многие благополучные семьи на самом деле таковыми не являются. Внешне все хорошо: материальный достаток, формально хорошие отношения. Но люди подчас живут совершенно разной жизнью, не проявляя ни интереса, ни уважения друг к другу.

Каждый из нас четко знает, что на красный свет светофора улицу переходить нельзя. Мы даже не задаем вопрос о том, откуда это знание взялось. Оно просто существует, и почти все ему следуют. Когда кто-то решает, что правило можно проигнорировать, получаются ДТП, травмы, увечья и гибель. С вовлечением под действие мошенников примерно такая же история. Не надо переходить улицу на красный свет, не нужно ввязываться в ситуацию, связанную с возможным попаданием под действие мошеннических схем. И таких ситуаций не возникнет, если мы будем относиться к этому более серьезно.

Сейчас есть случаи депрессии и даже попыток самоубийства людей, ставших жертвами мошенников. Как вести себя близким, чтобы этого не допустить?

— Действительно, у многих людей, которые пострадали от мошенников, развивается психическое расстройство как ответ на всю эту ситуацию. И здесь мы, психиатры, можем выявить это расстройство, определить его тяжесть и подсказать человеку, куда ему нужно обратиться, чтобы с этим расстройством как-то справиться.

Тут возникает другой вопрос: по-прежнему в обществе наличие психического расстройства трактуется как обстоятельство, которое необходимо скрывать и при котором не надо пытаться получить помощь. Я не говорю, что нужно всем о нем рассказывать, но, если оно есть, необходимо обратиться к специалисту и не игнорировать помощь, которую человек может получить. В данном случае лучше обращаться к психиатру, а не к психологу, потому что болезненные состояния – это уже компетенция врачей. В Свердловской области наряду с развитой психиатрической службой есть и большое число частных медицинских центров, так что каждый может выбрать то, что ему больше подходит.

Приняв решение обратиться за помощью к психиатру, надо быть готовым к тому, что в психиатрии лечение носит достаточно длительный характер. Но если оно проведено качественно, то, выйдя из депрессии, человек получит гораздо больше сил и возможностей справиться с ситуацией, в которой ему был нанесен ущерб.

Источник: Федерал Пресс