Telegram, ВКонтакте, Одноклассники
Анестезиологи-реаниматологи – специалисты, труд которых часто остается «за кадром» как для пациентов, так и для других врачей. Однако именно они проделывают огромную работу для того, чтобы запланированная или экстренная операция прошла успешно. 16 октября анестезиологи-реаниматологи отмечают свой профессиональный праздник – по такому случаю мы поговорили с тремя практикующими специалистами, каждый из которых обладает своим уникальным опытом и взглядом на профессию.
доцент кафедры анестезиологии, реаниматологии, токсикологии и трансфузиологии Уральского государственного медицинского университета (УГМУ), главный внештатный специалист Министерства здравоохранения Свердловской области детский анестезиолог-реаниматолог
Федор Николаевич Брезгин
На втором курсе общую хирургию у нас преподавал Владимир Лау, у которого была такая позиция: если студент заинтересован в предмете, то он может идти заниматься в операционную, а не «просиживать» штаны в учебной комнате. Бывало и так, что к занятию не подготовишься – и тогда просишься в операционную. За полгода такой практики можно было научиться держать крючки, иногда даже доверяли самостоятельно шить.
Однако со временем какая-то монотонность, одно и то же изо дня в день – будь то резекция желудка или холецистэктомия, например, — заставила меня заинтересоваться работой человека, который во время операции сидел за шторкой, и, казалось бы, ничего не делал и читал книжку. Помню, это была доктор Спичкина – как оказалось, анестезиолог. Получается, что хирурги не видят работы анестезиолога – кажется, что он сидит и бездельничает, хотя это вовсе не так. Именно тогда меня заинтересовала эта специальность и я устроился работать медбратом в отделение реанимации ЦГКБ №23.
На становление в профессии любого анестезиолога-реаниматолога наибольшее влияние оказывают, безусловно, учителя. Мне в жизни с учителями очень повезло. К поступлению в Свердловский медицинский институт я готовился с репетиторами, одним из которых был преподаватель кафедры биологии Николай Васильевич Безруков. По специальности он анестезиолог – до сих пор работает в 20-й больнице. Он открыл мне глаза на медицину. Работа в ЦГКБ №23 свела меня с Вадимом Вадимовичем Тухановым, который научил некоторым профессиональным навыкам, общению с пациентами, привил любовь к профессии. На следующем этапе, во время работы в ДГКБ №9, учителем для меня стала Наталья Петровна Шень. Она показала, что недостаточно только выполнять рутинные манипуляции, но нужно еще анализировать свою работу.
Дальше я дорос до определенного уровня, и Владимир Александрович Руднов сказал – пора делиться своим опытом, выходить к студентам. Ну и уже как главный специалист МЗ СО не могу не ориентироваться на опыт, профессиональную и жизненную мудрость Александра Львовича Левита [главный внештатный специалист УРФО и МЗ СО]. Также сильно на мое развитие в специальности — детский анестезиолог-реаниматолог — повлиял Евгений Васильевич Девайкин – Врач и Человек с большой буквы, первый главный детский анестезиолог в Свердловской области.
Проблема некой недооценки труда анестезиолога действительно имеет место – как со стороны коллег, так и со стороны пациентов.
Анестезиолог приходит в день перед операцией, ничего не зная про пациента – в этом, кстати, сложность работы. Он верит тому, что написано на бумаге, и тому, что узнал от коллег и самого пациента. Пациент увидел анестезиолога один раз перед операцией, а дальше в операционной все уже в костюмах, в масках. То есть пациент обычно не оценивает, что этот доктор – анестезиолог — внес значительный вклад в его здоровье, ведь поддержание жизненноважных функций организма пациента в ходе выполнения оперативного вмешательства и есть задача анестезиолога.
И коллеги, соответственно: хирург приходит в операционную, когда пациент уже полностью готов для начала операции, а весь подготовительный процесс (обеспечение венозного доступа, интубация, подбор параметров искусственной вентиляции легких, начало проведения инфузионной терапии и так далее) остаются вне поля зрения хирургической бригады. Но и по окончании операции работа анестезиолога еще продолжается… Нужно проследить за восстановлением самостоятельного дыхания, «разбудить» пациента, вовремя и адекватно обезболить, обеспечить мягкий и комфортный выход пациента из анестезии. Всем этим занимается анестезиолог. Как говорил ныне покойный профессор нашей кафедры Владимир Андреевич Бабаев, анестезиолога можно сравнить с пилотом: самое сложное в нашей работе это «взлет» и «посадка», а в промежутке – внимание и контроль. Ввести человека в наркоз и затем «разбудить» – самое сложное.
Рабочий день у анестезиолога начинается с вечера предыдущего дня – с осмотра пациентов. Мы планируем операционный день на завтра, знакомимся с пациентом. Это сложная специальность в плане мультидисциплинарности, ведь хороший анестезиолог – это не только медицинские знания в области терапии, хирургии, кардиологии, неврологии и др., но еще и хороший психолог, способный завоевать доверие пациента. Доверие пациента — четверть успеха запланированной анестезии.
На следующий день в 8 часов утра проводится обход, передается смена, вместе с коллегами планируется дальнейшая работа, операционный день. После завершения операционного дня – осмотр пациентов, и так далее.
Специфика нашей работы в том, что всегда нужно достаточно быстро сориентироваться в экстренной ситуации и быстро, а самое главное правильно принять решение. Это накладывает свой отпечаток: как пишут в литературе по медицинской психологии, самый высокий риск профессионального выгорания — именно у анестезиологов. И это действительно так.
Среди анестезиологов редко можно встретить чересчур эмоциональных людей – в основном это уравновешенные личности. Потому что невозможно на эмоциях принять правильное решение и хладнокровно оказывать помощь.
Мануальных манипуляций, которые выполняют анестезиолог и реаниматолог, достаточно много. Многие заблуждаются, считая, что у анестезиолога один навык – интубация трахеи. Это манипуляция, которой можно научить за неделю. А дальше начинаются сложности: трудные дыхательные пути, анатомо-физиологические особенности, изменения анатомии пожилого человека и так далее. И это все сказывается на выполнении одной, казалось бы, очень простой манипуляции. Кроме того, еще есть обеспечение венозного доступа – сколько вен, столько разных техник выполнения манипуляций. Регионарная анестезия – целый комплекс мануальных навыков, который невозможно приобрести и поддерживать без ежедневной практической работы в операционной.
Анестезиологи работают со сложной аппаратурой
Анестезиология – одна из наиболее быстро технологически развивающихся специальностей. Постоянно появляются новые технологии с точки зрения аппаратуры, обследований, техники выполнения каких-то манипуляций. Если взглянуть, например, на аппарат ИВЛ, то на экране аппарата одновременно отображается порядка 20 цифр и четырех графиков. И доктор должен сопоставить все эти графики с состоянием пациента, лабораторными данными и принять решение, какую ручку он должен «покрутить». И это только один аппарат, а еще есть мониторы, дозаторы, УЗИ-навигация, ЭКМО [экстракорпоральная мембранная оксигенация] и так далее.
А реаниматология или, будет более правильно сказать «интенсивная терапия», еще больше «загружена» интеллектуальной и научной составляющей. Нет абсолютно одинаковых пациентов, как нет и абсолютно одинаково протекающих болезней, что значительно затрудняет работу реаниматолога в экстренной ситуации, так как нельзя действовать по одному единственному наработанному шаблону. Нередко у реаниматолога есть лишь несколько минут, а иногда и секунд, для принятия правильного решения и начала активных действий, направленных на сохранение жизни пациента.
Могу сказать, что мы никогда не испытывали дефицита внимания к своей специальности, несмотря на то, что учебный цикл на нашей кафедре для студентов длится всего 12 дней. Ежегодно около 20 ординаторов приходят обучаться на кафедру. Все наши преподаватели – погруженные в свою профессию, любящие свою специальность, и абсолютно все, несмотря на заслуги, ученые звания, степени и возраст реально стоят «у станка».
Вдохновляет результат. Когда видишь «разобранного» на «запчасти» человека, с какой-то тяжелой травмой, или тяжелой, жизнеугрожающей патологией, а потом раз – и человек в результате работы всего коллектива отделения реанимации переводится в профильное отделение и говорит «спасибо!» – это результат.
выпускник УГМУ (2018), анестезиолог-реаниматолог в НИИ Охраны материнства и младенчества:
На первом курсе я попал на практику в реанимационное отделение ЦГКБ №23 и с тех пор решил работать по этому направлению. Было интересно и, конечно, нескучно. Работа довольно динамичная – не знаю, хорошо это или плохо.
Сейчас я работаю анестезиологом-реаниматологом в НИИ ОММ: прихожу к 8 часам, затем участвую в плановых операциях, если нужно – в экстренных. На дежурствах бывают только экстренные операции.
Мне кажется, что в этой специальности нет ничего лишнего. Работать, конечно, волнительно – несешь очень большую ответственность. В 23-й больнице приходилось сталкиваться с самыми разными сложными случаями: могли привезти пациента с разрывом аорты, с тупой травмой живота, с черепно-мозговой травмой и так далее. В акушерстве же бывают тяжелые кровопотери по 6-12 литров.
Мне кажется, наша специальность примечательна тем, что в ней – базис, основа всего, и настройка всего, потому что для работы в идеале нужно знать все.
выпускник УГМУ (2013), анестезиолог-реаниматолог в ЦГКБ №40, ассистент кафедры анестезиологии, реаниматологии, токсикологии и трансфузиологии УГМУ:
Я окончил педиатрический факультет в 2013 году, сразу поступил в интернатуру по анестезиологии и реанимации. С 2014 года непосредственно работаю в анестезиологии – в ГКБ №40. Выбрал это направление, так как связанные с ним предметы были мне наиболее интересны и близки – какого-то «романтического» подтекста в этом не было, выбор был прагматичный. В самом начале работы я понял, что ничего не знаю относительно этой специальности — опыта, который я приобрел в интернатуре, оказалось недостаточно. Потому что я сразу попал в многопрофильную больницу, где был большой спектр заболеваний. Но я получал очень большую поддержку своих коллег и именно тогда понял, что взаимовыручка в медицине крайне важна.
Работа анестезиолога-реаниматолога очень сложная, потому что не так часто получаешь какой-то положительный отклик. Приходится видеть большое количество личных трагедий, человеческое горе, страх. Если честно, то всегда соблюдать какой-то баланс, чтобы избежать эмоционального выгорания, не удается. Конечно, нужно постоянно держать себя в форме, заниматься спортом, не концентрироваться только на работе. Но на практике это, как правило, едва ли осуществимо.
Мне кажется, что в нашей работе необходимы спокойствие, хладнокровность и интерес к болезни как к механизму, на который ты можешь влиять. Анестезиолог-реаниматолог – это врач, который имеет холодный ум и железные нервы.
Дарья Корчак
На фото: Андрей Молдованов
