Число заболевших в Свердловской области растет, цифра приближается к четырем тысячам. Медучреждения отдают под лечение пациентов с COVID-19, стационары больниц заполняются, врачи работают на пределе возможностей. Чтобы хоть как-то помочь и распределить нагрузку, более 500 студентов Уральского государственного медицинского университета трудятся в больницах. Они трудоустроены в медицинские организации в качестве младшего и среднего медперсонала.

Один из таких студентов — Владислав Ларионов. Он студент шестого курса лечебного факультета, палатный медбрат реанимационного отделения № 4 40-й больницы. Она считается ориентиром в лечении коронавируса в Екатеринбурге, туда увозят всех тяжелых пациентов. Влад рассказал нам, как он попал на работу в больницу, как встречал первого пациента с COVID-19 и каково это — работать в красной зоне.

«Как меня сюда занесло?»

Я еще в школе решил, что буду врачом, меня тянули естественные науки, они легко давались мне. Я поступил в медуниверситет на лечебный факультет, со специализацией пока не определился. С первого курса летом мы проходим практику, начинаем с должности младшего медицинского персонала. После пятого курса я решил набраться медицинского опыта «в полях», увидеть медицину изнутри, а не только в учебниках. К тому же хотелось иметь свои личные деньги помимо стипендии. Я считаю, что хороший врач должен начинать с самых низов. Год назад я пришел в отдел кадров 40-й больницы, и они сразу взяли меня на работу. Я прошел испытательный срок и работаю медбратом в четвёртой реанимации инфекционного корпуса.

Год назад все было непривычно, я даже немного растерялся, потому что работа медбрата — это уход за больными, мониторинг их состояния, в реанимации это главное. Мне нужно ставить уколы, капельницы, вводить инъекции, до прихода в больницу я знал об этом только в теории, а тут — сразу с места в карьер. Но меня ставили на смену с опытными медсестрами, и они быстро всему научили. Перед началом работы с коронавирусной инфекцией нам провели инструктаж, объяснили правила, больница стала подготавливать средства индивидуальной защиты. Раньше у нас лежали пациенты с разными заболеваниями, их постепенно стали переводить в другие больницы либо выписывать, если позволяло состояние. За два-три дня до поступления первого пациента с коронавирусом в нашу реанимацию отделение было полностью подготовлено.

Я как раз был на той смене, когда привезли первого пациента с COVID. Мы не знали, что это за болезнь, оттого было немного страшно. В голове звучали вопросы: надолго ли эта инфекция к нам пришла? какая у нее заразность, опасна ли она для меня? Но на деле все оказалось не так страшно. О поступлении первого пациента скорая сообщила заранее, и мы были наготове: надели СИЗы, подготовили пробирки для взятия анализов, аппаратуру.

Тогда не было мысли, что все это затянется так надолго. Я стоял и думал: как меня сюда занесло? Как я столкнулся с особо опасными инфекциями?

На этапе обучения в универе я не ожидал, что буду работать в инфекционной реанимации, ещё и в условиях эпидемии. Ощущение можно сравнить с тем, будто ты приехал в новый город и тебе хочется осмотреться, понять, как он живет. Я испытал ощущение новизны. За несколько месяцев работы это стало рутиной, все привычно и понятно. Разве что сейчас особое внимание обращаем на личную гигиену и СИЗы, нужно хорошо все обрабатывать.

Один день из дежурства в красной зоне

Заступаю на смену я в 08:00 и работаю до 08:00 следующего дня. Первым делом мою руки и надеваю хирургический тканевый костюм. Главный принцип — идти на дежурство сытым. Нам говорил заведующий: «Перед тем как работать, нужно поесть, к сытому человеку инфекция не пристаёт».

Перед дежурством медсестры дают краткую сводку о пациентах, которые лежат в нашем блоке, в среднем это 10–12 человек, каждый — в боксированной палате. В грязной зоне всегда кто-то находится из медиков, и у них нужно узнать все подробности о состоянии людей.

Затем я открываю упаковки с новыми СИЗами и полностью одеваюсь. Поначалу это занимало минут 10–15, потому что трудно было запомнить, что в какой очередности надевать, к тому же нужно тщательно проверить все завязочки и замочки. Теперь я справляюсь за пять минут. Дежурство начинается с заполнения карт пациентов. На каждого нужно заполнить личную карту, вписать все манипуляции и препараты, которые я собираюсь ввести, также указать его текущие показатели (температуру, содержание кислорода в крови и другие). Пациентам, которые находятся на ИВЛ, нужно вводить лечебное питание через зонд, это тоже наша обязанность. Оно поступает в организм через дозаторы в течение суток, если питание заканчивается, мы его доливаем.

В течение суток мы следим за состоянием всех больных в нашем блоке, смотрим на показатели аппарата ИВЛ, если человек подключен. Таким пациентам мы должны проводить санацию бронхиального дерева, если сказать проще, мы устраняем скопление слизи на пораженных бронхах, потому что человек временно не может сделать это сам.

Ещё одна задача — написание медицинской документации, то есть помимо карт у нас есть различные медсестринские журналы (стерилизации, предстерилизиационной обработки), их нужно вести. Это доказывает то, что у нас есть стерильный материал, что всё обрабатывается, что мы не просто откуда-то его грязный достали. Для проверки есть специальные индикаторы.

В грязной зоне мы работаем по четыре часа, затем мы сменяемся, потому что дольше там находиться невозможно. СИЗы теряют свою функцию, что-то может намокнуть от влажного воздуха, что-то загрязниться, и костюм необходимо уже поменять. Вот эти четыре часа ты всегда можешь отдохнуть. Ты можешь спокойно покушать, если есть возможность, а то и поспать. Потому что всё время там находиться — это очень тяжело. Естественная нужда и голод всё равно тебя заставят выйти оттуда.

Привыкнуть к противочумным костюмам было нелегко. К маскам и респираторам мы привыкли, потому что всегда в них работали. Респиратор надевали в том случае, если к нам поступал пациент с туберкулезом.

Но в костюме первое время было невозможно жарко, после четырех часов ты весь мокрый насквозь. Сейчас я и к этому привык.

В грязной зоне мы не можем ничего снять, но это не мешает общению, просто приходится говорить громче. А если нужно связаться с врачом из чистой зоны, мы пользуемся рациями, очень удобно.

В конце смены, с 5–6 часов утра, мы должны подготовить пациентов для следующих дежурных. У больных должны быть полностью поменяны все повязки, переклеены пластыри, которые держат зонд или трубку. Все должно быть чистенькое, всех пациентов

мы моем и перестилаем белье, это тоже входит в наши обязанности, нам помогают санитары. Делаем мы это для того, чтобы следующей смене врачей было приятнее работать.

Об отношении к пациентам

Все пациенты поступают к нам в тяжелом состоянии из-за специфики отделения, и всех мы лечим одинаково хорошо. В выздоровлении пациента огромную роль играет его настрой. Конечно, мы тоже должны внимательно следить за состоянием пациента, вовремя проводить все процедуры, но, если взять двух пациентов в одинаковом состоянии, быстрее вылечится тот, кто этого хочет, пусть это звучит немного избито. Бывало даже так, что тяжелый пациент откликался на лечение гораздо быстрее, чем среднетяжелый. Это касается не только пациентов с коронавирусом, я говорю про всех. Некоторые пациенты, попадая на аппарат искусственной вентиляции легких, сразу сникают, негативно реагируют, ничего не хотят делать.

А кто-то пишет нам на бумаге: «Ну когда я уже вылечусь? Я долго болеть не собираюсь». За таких даже душа радуется.

Ко всем пациентам при этом я отношусь одинаково, у меня нет любимчиков.

Когда мы сделали все, но человек умер, мне становится грустно, но стараюсь через себя не пропускать, ведь в реанимационном отделении некоторые пациенты все же умирают, если все принимать близко к сердцу — психологически будет тяжело.

Источник: городской портал E1.Ru